Домовой с большими полномочиями

Что-то вроде апологии

Со времени публикации "Альтиста Данилова" прошло двадцать лет. Время вполне достаточное, чтобы читатель начал ощущать архаичность книги. Я перечитал. Нет архаичности. Хотя специально искал. Кто говорил, что книга, жестко привязанная к реалиям ушедшей эпохи, быстро стареет? Дайте ему "Альтиста Данилова", пусть обретет душевный покой.

Впрочем - с чего это я назвал эпоху "Альтиста..." ушедшей? Заврался, наверное... Вот "Шеврикука" - роман почти о сегодняшнем дне, а эпоха в нем все та же - наша. Тут уж не ошибешься. Героические будни и не менее героические праздники. И обитатели останкинских дворов, переулков и парков - сегодняшние, хотя те же, что и во времена процветания знаменитого пивного автомата на улице Королева.

Снесли автомат-то. Вот ведь какое знамение времени...

С гибелью автомата что-то сломалось в механизмах Вселенной. Во всяком случае, сменился тип героя. Данилов, демон на договоре, был своим в богемных кругах Семи Сфер, да и аристократизм возвышал его над окружающей нечистью - аристократизм частью наследственный (Данилов все-таки сын бога - пусть и опального), частью благоприобретенный. Шеврикука - напротив, существо совершенно приземленное и бытовое: "двухстолбовый" домовой в "Землескребе" - большом девятиэтажном жилом доме-"корабле" (№ 14 по 5-й Ново-Останкинской улице). "Двухстолбовый" - это не от "столбовой дворянин", а оттого, что в ведении Шеврикуки находится не весь огромный домище, а только два его подъезда-"столба". Новый герой предстает перед читателем существом хозяйственным, справедливым и внушающим уважение. Чувствуется в нем основательность хорошо укоренившегося многолетнего дуба. Хотя выглядит обычно Шеврикука молодо - едва за тридцать, - но ведет себя всегда значительно, и даже нечаянные или чаянные хулиганства у него выходят крепкими и ладными, как молодые боровички.

Да... Так вот, живет себе наш новый герой, занимается бытом, страдает от распада нежных отношений с Гликерией Андреевной Тутомлиной - останкинским привидением с неудавшейся карьерой, но большими амбициями, - участвует в дворовом общественном бурлении. И тут происходит в его судьбе какой-то значительный поворот. События одно за другим подкрадываются к Шеврикуке - или обрушиваются на него. События разные, казалось бы, не связанные ничем, но разговоры и пересуды идут о том, что Шеврикука стал внезапно важен для лиц и кругов совсем иных полномочий. И только сам Шеврикука никак не может дознаться - в чем же заключается эта его важность?..

Ах, как знакомо нынешнему обитателю пост-советского жизненного пространства это ощущение: правит твою жизнь некая таинственная и необоримая сила, избегающая себя открывать, но самого тебя из поля зрения никак не выпускающая. Решит вдруг эта сила, что ты - избиратель, и будешь ты избирателем, хочешь ты того или нет. Решит, что ты - космополит, и все кругом будут знать, кто ты есть, а сам ты - как бы ни сном, ни духом. Или еще того хуже - решит эта сила, что ты ей важен - и придется тебе нести ответственность, может быть, даже за все...

А за что - за все? И спросить-то не у кого...

Так и будешь влачиться - делать то, что должно, то, что тебе кем-то предназначено помимо твоих воли и желания. Там, наверху (наверху ли?), не принимают в расчет твою волю и твои желания. Для тех, которые наверху (ли), ты - лишь махонький завиток в сложном узоре управляемых сущностей...

А как же свобода воли?..

Но - что мы все о грустном?

Какие изумительные тайны приоткрывает "Шеврикука"!.. Например, становится ясно, как вообще возникли силы и существа, почему-то называемые "потусторонними". Существуют они с того момента, как возникают в людском сознании. Домовые, например, появились в людском сознании давно, с тех пор и живут. А Отродья, кучкующиеся в уровнях Останкинской телебашни, зародились совсем недавно. Таинственный Магнитный Домен сгенерился в дебрях извилин технической интеллигенции; неуправляемый Белый Шум - в работах информатиков; Тысла - Тыльная Сторона Ладони - вырос из разбежавшегося по книгам глупого эвфемизма; ужасный Потомок Мульду - вообще из идиотского недоразумения: заведующий репертуаром кинотеатра по телефону недослышал название фильма - и вместо "По тонкому льду" на афише появилось "Потомок Мульду", причем афиша этого самого "потомка" изображала во всех подробностях. С подробностями он в массовом сознании и отобразился...

И все эти новообразования - Отродья, - они и возникли вне контроля со стороны системы, и жить хотят, понятно, вне этого контроля. У них - своя система. Оп-па! Конфликт двух конкурирующих систем неизбежен...

Опять мы о грустном! Да что ж такое, а? Роман-то веселый! С весельем, с драками, погонями и любовными интрижками. Есть в нем и жулики, и незадачливые дельцы, и невероятный персонаж по кличке Крейсер Грозный, и так и не проясненный до конца Пузырь, который прилетел в Останкино и принялся снабжать москвичей сперва дармовым гороховым супом, а потом... стоп-стоп-стоп, тпррру, осади назад, не шустри, рецензент, не раскрывай секретов!

Что-то большая получается рецензия. Надо закругляться. А не хочется, и даже не можется: роман-то огромный, вместилось в него - ох, сколько всего, и хотел бы я все пересказать - не смог бы. А потому скажу лишь, что Владимир Орлов подарил мне несколько изумительных вечеров, когда я сидел и читал, читал и млел... И сейчас, постфактум, тоже млею.

И очень жалко было закрывать книгу. Открывать было боязно, а закрывать - жалко. Верный признак хорошей книги.

"Шеврикука" будет стоять у меня на любимой полочке, и я буду изредка огорчать себя, переворачивая его последнюю страничку.

Как говорил другой герой Орлова: "Но ведь беда-то небольшая?"

Ага.

Материал написан в августе 2000 года, опубликован впервые на сайте интернет-магазина "оЗон".

Сайт управляется системой uCoz