Баллада о карьере

"Рассказ стоит больше, чем бумага, на которой он напечатан"

Эту фразу произнес Фрэнк Эндрю Манси, основатель издательской империи "Frank A. Munsey Co." В истории американской массовой культуры он остался прежде всего как издатель популярной периодики, хотя некоторое время он совмещал издательский бизнес с писательством: в 1887 он напечатал дебютный роман "Afloat in a Great City", за которым последовали и другие - "The Boy Broker" (1888), "A Tragedy of Errors" (1889), "Under Fire" (1890) и "Derringforth" (1894). Все его произведения напрочь забыты, что дает нам повод предположить, что они вполне того заслуживали.

Однако насколько малозначительны были достижения Манси как автора, настолько же грандиозны были его свершения на поприще издания периодики. Пусть как писатель он был меньше, чем никто, зато мало кто из издателей оказал такое влияние на американскую журнальную индустрию начала XX века, как мистер Манси.

Манси родился 21 августа 1854 года в городке Мерсер штата Мэн.

Он приехал из глухой провинции в Нью-Йорк и в 1883 основал первый в мире журнал приключенческих рассказов для подростков - "Golden Argosy". В 1889 году Манси создал "Munsey's Weekly", еженедельник имени себя (такая нескромность была в те времена совершенно в порядке вещей), который в 1893 году (уже под названием "Munsey's Magazine") стал одним первых в мире массовых журналов, купивших огромную читательскую аудиторию мизерной стоимостью номера.

Собственно, Манси не был первооткрывателем общедоступной коммерческой периодики, он лишь следовал очевидной для всех издателей тенденции. В 1893 году Сэмюэл Макклюр (Samuel Sidney McClure) начал выпуск журнала "McClure's Magazine", который продавался всего по 15 центов за экземпляр - в то время, как обычная стендовая стоимость номера журнала колебалась от 25 до 35 центов. Вслед за ним до 12 с половиной центов подешевел на лотках журнал "Cosmopolitan", а уже в октябре 1893 года в гонку включился и Манси, который сбросил цену на журнал своего имени аж до 10 центов за экземпляр.

Этот маркетинговый ход мгновенно сделал журнал доступным для принципиально большего числа потребителей. Если цена за экземпляр журнала понизилась примерно в три раза, то и аудитория издания должна была вырасти, по расчетам Манси, примерно в той же пропорции. По его прикидкам получалось, что теперь журналы в США смогут покупать не 250 тысяч человек, а 750 тысяч.

Взрывной рост аудитории журналов привел к тому, что к подобным изданиям начали проявлять интерес крупные рекламодатели, которые прежде ориентировались почти исключительно на газеты. Доходы от рекламы возросли, а это позволило Манси и в дальнейшем поддерживать стендовую цену на свои издания на достаточно демократичном уровне...

Успех этого предприятия со временем позволил Манси заняться не только журналами, но и ежедневными газетами - в конце 1910-х годов под его контролем оказались (были им основаны или куплены у прежних владельцев) "Washington Times", "Baltimore News", нью-йоркские "Sun", "Globe", "Mail", "Telegram", "Herald"...

Современники описывают Фрэнка Манси как человека, чуждого корпоративных принципов журналистики, отступника, пренебрегшего благородством журналистской профессии ради больших прибылей. Он "продал право первородства" - открыл доступ в свои издания дорогой коммерческой рекламе, за счет чего сумел до минимума снизить стендовые цены и благодаря простейшему демпингу в пух и прах разгромить конкурентов. Он придерживался стратегии, оскорбительной для независимой американской прессы - требовал от "своих" изданий всеми силами избегать любых конфликтов. Постоянные вмешательства Манси в работу подконтрольных ему изданий привели к тому, что десятки влиятельных прежде газет превратились в безликие и мутные копии друг друга. Кстати, это давало возможность для слияния родственных изданий; а каждое такое слияние приводило к серьезной экономии (одну газету издавать дешевле, чем две) и укрупнению базы подписчиков (новая газета наследовала подписчиков обоих своих предшественников). На этих слияниях Манси тоже заработал - причем куда больше, чем могли ожидать его конкуренты...

После смерти Манси (он умер 22 декабря 1925 года), Уильям Аллан Уайт написал: "Фрэнк Манси привнес в современную журналистику талант мясника, принципиальность менялы и утонченность гробовщика. Он и ему подобные почти преуспели в том, чтобы сделать почетную некогда профессию поприщем для плохо оплачиваемых бездарей. Да упокоится он в трасте"...

"May he rest in trust". Уайта прозвали "ведьмаком" - за злой язык и неукротимое стремление к истине; от его выпадов не раз страдали лица и карьеры сильных мира сего. Но Фрэнк Манси не был восприимчив к таким уколам - и после смерти еще менее, чем при жизни.

По завещанию Фрэнка Манси, большая часть его состояния (а оно оценивалось тогда в 20 миллионов долларов) была передана Музею искусств Метрополитен в Нью-Йорке.

Нужна самая плохая бумага

Среди многих коммерческих новаций Манси числится создание так называемых pulp-журналов.

В 1896 году Фрэнк Манси преобразовал прежде ориентированный на подростков "The Argosy" в журнал приключенческих рассказов для взрослых. В те времена эта ниша издательского рынка была надежно закрыта дешевыми 32-страничными (объемом в одну типографскую тетрадку) изданиями приключенческих и любовных повестушек в бумажных обложках, которые в обиходе назывались "dime novels" - "десятицентовые романы". Книжечки эти продавались повсюду в США и пользовались неизменной популярностью у читателей (некоторые такие серийные издания даже переводились на русский - например, детективы о Нике Картере). После снижния цен на журналы "The Argosy" был вполне в состоянии конкурировать с такими изданиями - и, вдобавок, попадал под действие введенных в 1879 году льготных почтовых тарифов для периодики. Манси добавил к этим достоинствам цветную обложку и скомпенсировал издержки, решив использовать для издания самую дешевую бумагу, которую только можно было использовать в полиграфии. Названия для такого сорта бумаги в русском языке просто не существует, а американские бумажники называют ее "pulp" - точно так же, как сырьевую массу из целлюлозы, макулатуры и тряпья, которая используется для ее производства.

Так "The Argosy" стал первым в мире pulp-журналом, а заодно навсегда покончил с эпохой господства "десятицентовых романов".

Много лет спустя язвительный Курт Воннегут, вспоминая о временах своего детства, скажет в одном из интервью: "От увлечения этими журналами меня уберегла бумага, на которой они печатались. Рыхлая такая, с бурыми щепками. Фу, гадость!.."

Манси создал идеальный тип литературного периодического издания, ориентированного на массового читателя. Pulp-журналы моментально стали воплощением бульварщины, синонимом одноразового чтива. Термин "pulp fiction", возрожденный к новой жизни фильмом Квентина Тарантино, появился именно в те годы. Детективы, приключенческие истории, "больничные романы", вестерны, готика, мистика, рассказы о спортсменах, пиратах, золотоискателях, о затерянных племенах и гробницах фараонов, приключения на войне, приключения в джунглях... Pulp-журналы были изданиями для "Джона Доу" - среднего во всех отношениях американца, который чтение понимал только как приятное времяпровождение и от литературы ждал только развлекательности.

Тот же самый Джон Доу, работяга и на-все-руки-мастак, в трудные времена находил в этих журналах не самый худший способ заработать на кусок хлеба с маслом. Умение связать десяток слов в осмысленную фразу, толика воображения, чтобы изобрести сюжет позаковыристей, в меру упорства, дабы закончить начатый рассказ - собственно, этого было достаточно, чтобы раз в месяц-два-три получать от журнала гонорары и как-то сводить концы с концами. При этом авторы, строго говоря, не думали о своей работе в высокопарных терминах литературного творчества - они просто производили товар, искали для него рынок сбыта, продавали свое творение и забывали о нем навсегда. Подавляющее большинство повестей и рассказов, опубликованных в pulp-журналах, никогда впоследствии не переиздавались и обречены были сгнить на помойках вместе с прочитанными номерами. И читатели, потреблявшие эти рассказы, и писатели, создававшие их, и редакторы, наполнявшие этими текстами свои издания (а уже в десятых годах таких было множество - "The Popular Magazine", "All-Story", "Top-Notch", "Short Story", "Blue-Book", "Cavalier", "Adventure"), не сомневались, что туда им, этим произведениям, и дорога.

Немногие исключения из этого правила лишь подтверждают его. Pulp-авторов, выпорхнувших из-под аляповатых обложек изданий, подобных "Argosy", и приобретших известность в литературе, до смешного мало: Дэшил Хэммет, Рэймонд Чандлер, Джон Макдональд, Луис Ламур... Причем почти все эти знаменитости начинали публиковаться уже в 20-30-х годах, когда эпоха расцвета универсальных pulp-журналов уже миновала. Всемирно известных авторов, стартовавших в pulp-журналах до 1920 года, можно пересчитать по пальцам одной руки. Один из них, правда, в 1930 году стал первым американцем, удостоенным Нобелевской премии в области литературы - автор романа "Эрроусмит" Синклер Льюис в десятые годы работал помощником редактора в "Adventure" и писал "для прокорма" довольно незамысловатые детективы.

Перечисление остальных выкормышей pulp-эры, оставивших заметный след в истории массовой литературы, потребует всего нескольких пальцев. Вот они: Джордж Аллан Инглэнд - раз, Эдгар Райс Берроуз - два, Абрахам Грейс Меррит - три.

Материал написан как часть историко-критического очерка об американской журнальной фантастике первой половины XX века. Публикуется впервые.